Свинков Игорь Евгеньевич

Всем смертям назло

Как наши деды и прадеды воевали

Ежедневная городская газета «Сургутская трибуна» № 56 от 17 апреля 2019 г. «Всем смертям назло» (стр.6-7). https://ugra-news.ru/article/vsem_smertyam_nazlo/

Газета «Кубань сегодня» (новости Краснодара и края) № 44 от 26 апреля 2019 г. «Всем смертям назло» (стр.6-7). https://kubantoday.ru/newspaper/vypusk-44-4604/

Газета Вооружённых Сил Российской Федерации «Красная звезда» № 49 от 8 мая 2019 г. «Всем смертям назло» (стр.8). http://redstar.ru/vsem-smertyam-nazlo/

Саратовская областная газета «Регион64» № 65 от 15 мая 2019 г. «После взрыва блиндажа солдата спасла клятва, данная другом» (стр.20). https://sarnovosti.ru/gazeta.php?ID=117999

Общественный литературно-художественный журнал «Нана» («Мать») на русском и чеченском языках № 4 (апрель 2019 г.) «Грозная победа братьев Гузенко» (стр.60-64). http://www.nana-journal.ru/апрель-4-2019/

Общественно-политический журнал «Сибирское богатство» № 5 (октябрь 2019 г.) «Всем смертям назло» (стр.58-61). https://tumentoday.ru/sibirskoe-bogatstvo/

«Меееее!!!», — послышалось из-под стола. Через некоторое время оттуда с побагровевшим лицом вылез… мой любимый дедушка. Несмотря на большую разницу в возрасте, он безропотно выполнял правила нашего договора. Изображать под столом козу было условием для проигравшего в домино. Мне, тогда еще несмышленому пацану, это казалось смешным и забавным. Но сейчас я понимаю, что мой дед — фронтовик Анатолий Михайлович Гузенко — не просто держал слово. Играя, он хотел на время забыть о войне, своих ранениях и стать таким же беззаботным мальчишкой, как и я.

«Дедушка-голубчик»
Почти каждый год я проводил лето в доме у бабули и дедули в Запорожской области и всегда с нетерпением ждал, когда дедушка освободится и найдет время для нашей любимой забавы — игры в домино.
С тех пор прошло больше сорока лет, но я до сих пор с ностальгией вспоминаю те времена.
Я очень любил своего дедушку и гордился им: он был добрым, начитанным и обладал чувством юмора. «Дедушка-голубчик», — с такой теплотой и нежностью его называли дети и внуки за чтение сказки с одноименным названием. Качаясь со мной на качелях под аркой, увитой виноградом, он наизусть рассказывал мне басни Крылова, а однажды подтянулся на перекладине и… сделал подъем переворотом! Я был потрясен и написал об этом случае заметку «Горжусь дедом-фронтовиком» в районную газету «Днепровские огни».
От деда — к отцу, от отца — к сыну
Мой дедушка, Анатолий Михайлович Гузенко, прошел всю войну. Комиссаром батальона стрелковой дивизии на Волховском фронте он попал в окружение. Был дважды ранен и контужен, что впоследствии привело почти к полной потере зрения и слуха.
Командовал офицерской ротой резерва политсостава Юго-Западного и третьего Украинского фронтов. Войну закончил в Вене (Австрия). Награжден орденами Отечественной войны первой и второй степени, Красной Звезды, медалями «За оборону Ленинграда», «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг».
Дед-фронтовик и мой отец Евгений Николаевич Свинков, подполковник, военный летчик, всегда были для меня примером. Поэтому при выборе профессии я не колебался ни секунды и связал свою судьбу с армией.
Курсантом военного училища во время отпусков я тоже приезжал проведать деда. К тому времени он перенес два инсульта, левая сторона была парализована. Но фронтовик до последнего не сдавался. Дед брал мою ладонь своей по-прежнему крепкой рукой, и я чувствовал, что силенок у него еще хватит на двоих…
Вот уже 25 лет живу с семьей в Сургуте. В память о своем героическом дедушке каждый год 9 Мая моя семья участвует в шествии «Бессмертный полк». В этом году мы примем участие в акции в третий раз. Вместе с сыном Евгением, правнуком майора Гузенко, мы гордо понесем в руках транспаранты с фотографиями и боевыми наградами наших дедов и прадедов.
Фронтовыми дорогами
Страшная и жестокая война унесла миллионы человеческих жизней. Почти в каждый наш дом пришли горе и страдание: многие семьи получили с фронта похоронки или сообщения о пропавших без вести…
Однако в героической летописи 40-х годов ХХ века были и радостные встречи, когда мужья, отцы и братья возвращались домой живыми. Но когда в родные края с фронта пришли мой дедушка и все его четыре родных брата и племянник — это иначе, как чудом, не назовешь!
Дорога на войну у братьев оказалась разной. Михаил и Валентин были призваны на фронт Запорожским и Мелитопольским районными военными комиссариатами (РВК). Александр, Анатолий и Николай получили повестки в армию в эвакуации: в Краснокутском и Красно-Партизанском РВК Саратовской области.
Кроме того, в 1943 году добровольцем ушел на фронт 17-летний Евгений, сын старшего из братьев Гузенко. Он прибавил себе один год и после войны тоже возвратился в отчий дом с Победой! Служил в разведке, в 47-й гвардейской стрелковой дивизии. Войну закончил в городе Вальдштадт (Германия) сержантом. Награжден медалью «За отвагу».
Его отец, Михаил, воевал в отдельном пулеметно-артиллерийском батальоне в составе второго Белорусского фронта. Войну закончил в городе Гданськ (Польша) старшим лейтенантом. Награжден орденом Отечественной войны второй степени и медалью «За боевые заслуги». После войны продолжил службу в армии. В запас ушел подполковником.
Александр воевал артиллеристом на 3-м Украинском фронте. Войну закончил в Вене (Австрия) в звании капитана. Награжден орденами Отечественной войны первой степени и Красной Звезды.
Николай проходил службу в звании старшего лейтенанта в одной из дивизий, дислоцированных в Иране для обеспечения безопасности транспортировки грузов по ленд-лизу. Награжден орденом Отечественной войны второй степени.
Валентин Гузенко служил сапером в третьем гвардейском кавалерийском корпусе. Войну закончил в городе Картлево близ Гданьска (Польша) в звании гвардии капитана. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны первой и второй степени и Красной Звезды.
Сила материнской веры
Остаться в живых в той страшной войне моим дедам и дяде помогла сила материнской любви и веры. Когда сыновья и внук уходили на фронт, Елена Калиновна не плакала и не голосила. Только сказала: «Как Бог даст».
«Я вам запрещаю плакать или гадать на картах, — говорила Елена Калиновна своим невесткам. — Вы должны верить, что мои сыновья и ваши мужья вернутся живыми».
«Мы с мамой, Галиной Семеновной, действительно старались не плакать. Мы ждали своих родных с Победой и верили, что они все вернутся живыми с войны», — вспоминает моя мама, Людмила Свинкова, внучка Елены Калиновны.
Моя мама хорошо помнит день, когда ее отец ушел на фронт защищать родную страну.
«Когда началась война, мне было всего пять лет, а моему братику Коле — четыре годика, — делится воспоминаниями дочь фронтовика. — Немцы уже были на подступах к Запорожью. Папа, как прокурор района, успел уничтожить все секретные документы и чудом вырваться из кольца окружения, так как все близлежащие села уже были заняты врагом».
Дважды спасенный
«Отец был немногословен и редко рассказывал о войне, он наслаждался мирной жизнью, — вспоминает Людмила. — И все же он поведал мне несколько фронтовых историй, которые я запомнила на всю жизнь. Будучи в окружении, папа и его фронтовой друг дали друг другу клятву: пока не убедимся в гибели одного из нас — не сообщать нашим семьям об этом. После очередного прицельного обстрела советских позиций вражеской артиллерией поступила команда всем срочно покинуть блиндаж и залечь в лесу. И в этот момент мина попала в блиндаж и сравняла его с землей. Все сказали: «Ну все, Анатолий погиб», но его друг, помня о клятве, вдруг скомандовал: «Быстро берем саперные лопатки и раскапываем блиндаж!». Многие не верили, что найдут отца, когда его откопали и вытащили, он не дышал. Из ушей и носа текла кровь. Ему освободили рот от земли, облили водой, сделали искусственное дыхание, и, о чудо, он задышал! Так мой отец получил тяжелую контузию, после которой долго лечился в госпиталях. Здоровью папы был нанесен непоправимый урон. От последствий ранений и контузии он не смог оправиться до конца своих дней».
Дедушка одним из последних покидал Запорожскую область в 1941 году и одним из первых освобождал ее в октябре-ноябре 1943 года в ходе Днепропетровской наступательной операции.

Из аттестации наградного листа от 27 декабря 1943 года:
«Тов. ГУЗЕНКО А. М. в борьбе с немецкими оккупантами имеет 2 ранения. В период проводимой операции Юго-Западным фронтом по ликвидации Запорожского плацдарма немцев на левом берегу реки Днепр выполнял ответственные задания — продвижение эшелонов с боеприпасами к передовой линии. Задание выполнил четко, боеприпасы своевременно доставлялись боевым частям. При выполнении заданий проявляет мужество, храбрость, настойчивость. Достоин правительственной награды — ордена Отечественной войны II степени».

«Другой случай произошел в середине войны. Папе предстояло отвезти на самолете секретный пакет в штаб дивизии, — рассказывает моя мама. — Но накануне вылета отец тяжело заболел, и командование приняло решение отправить на задание его друга. Самолет принял воздушный бой, друг отца был смертельно ранен пулеметной очередью, но экипажу удалось посадить самолет. Папа хоронил своего однополчанина и сохранил его фотографию. Показывая фото друга, отец говорил: «На его месте должен был быть я». Вспоминая эти трагические события тех лет, мой отец не сдерживал слез, и я плакала вместе с ним».
Из Кавказа в Запорожские степи
Мой дедушка и его три брата Гузенко родились в городе Грозный. Семья Гузенко переехала на Северный Кавказ из Украины на заработки, трудилась на нефтяных промыслах, а после октябрьских событий вернулась на родину, в Запорожскую область.
«Гузенко жили всей семьей в большой землянке, вырытой своими руками, — рассказывает Николай, старший сын моего дедушки. — Старшие сыновья батрачили, а когда был организован колхоз «Авангард», с утра до вечера трудились на колхозных полях».
«Елена Калиновна сама поднимала шестерых детей: старшему из них, Михаилу, было 17 лет, а самому младшему, Валентину, три годика, — рассказывает Людмила. — Жили дружно одной большой семьей. Старший из сыновей был для младших как отец. Братья и сестра Вера слушались Михаила и всегда помогали друг другу».
Мирная жизнь
После войны судьба разбросала братьев-фронтовиков по городам и весям необъятной страны. Николай стал учителем истории, а затем директором школы в городе Изюм Харьковской области.
Валентин волею судьбы оказался в Ленинграде, Александр обосновался в городе Синельниково Днепропетровской области. Оба освоили рабочие профессии.
Только два брата, Михаил и Анатолий, вернулись в родные края. Офицеры запаса, герои-фронтовики до последних лет жизни трудились, нянчили внуков и правнуков в Запорожской области: Михаил — в Мелитополе, а Анатолий — в поселке Червоноармейск (ныне город Вольнянск).
Сын старшего из братьев Гузенко, Евгений, стал полковником, участвовал в Венгерских событиях 1956 года. Был ранен, награжден орденом Красной Звезды.
В 1961 году братья Гузенко собрались в последний раз, чтобы вместе отметить 80-летие своей мамы, Елены Калиновны. После войны моя прабабушка жила у сына Николая в городе Изюм Харьковской области. Здесь же и была похоронена в возрасте 89 лет.
Листая страницы истории
«Отец не любил рассказывать о войне, — вспоминает мой дядя Николай Гузенко. — Старался отделаться общими фразами».
Николаю Анатольевичу 81 год, в семье он старший сын. Ему и достались в наследство все документы отца, которые он скрупулезно изучает.
В 1943 году мой дедушка после тяжелого ранения и лечения в госпитале навестил семью в эвакуации. Вот как об этом рассказывает старший сын фронтовика:
«В то время мне было шесть лет, но я хорошо запомнил этот день. Кукурузник По-2, на котором прилетел отец, сел прямо на поле за селом Подшибаловка, — вспоминает мой дядя. — К самолету на двухколесной повозке, так называемой «бедке», поехал председатель колхоза. Я пустился вдогонку, и председатель, увидев это, остановился и взял меня с собой. Когда мы подъехали к самолету, папа разговаривал с летчиком. Увидев меня, он подхватил, как пушинку, крепко обнял и расцеловал, а затем посадил на мягкие пружинистые сиденья кабины летчика. Самолет подрулил прямо к селу, и моя бабушка, мама и сестричка наконец-то увидели и обняли отца. Встреча была незабываемой, со слезами на глазах, но вскоре нам пришлось расстаться. Через три дня отец улетел в штаб фронта».
У старшего сына сохранилось множество документов моего дедушки: удостоверения к орденам и медалям, партийный билет, учетная карточка члена КПСС, фотографии, письма. Совсем недавно к большой радости своего дяди я отправил ему новые документы, которые мне удалось обнаружить на сайте podvignaroda.ru. Целый раздел посвящен майору Гузенко: его боевой путь, карты оборонительных и наступательных операций, донесение, составленное чернилами на обычных разлинованных листах, наградные листы, которые хранятся в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации. Вот что написано в одном из них:

Из аттестации наградного листа от 2 мая 1945 года:
«ГУЗЕНКО А. М., выполняя много ответственных и трудных заданий, хорошо проявил себя при организации переправ грузов и войск через р. Дунай и во время снабжения наступающих войск в районе Секешфехервар, Будапешт, Веспрем, Вена. Находясь вместе с Членом Военного Совета фронта в частях, тов. Гузенко проявлял много старания, инициативы и умения, четко выполняя возложенные на него поручения. Достоин награждения орденом Красной Звезды».

«Отец любил слушать песни военных лет, — вспоминает старший сын фронтовика. — Он часто просил меня завести трофейный патефон и поставить пластинки с его любимыми песнями «Темная ночь» и «Вьется в тесной печурке огонь». И когда из нашего двора на улице Чкалова, 19 из патефона доносились знакомые мелодии, собирались люди из соседних домов».
Мой дедушка любил не только слушать песни, но и читать стихи. По воспоминаниям моей мамы, одним из любимых поэтов-фронтовика был Константин Симонов. В редкие минуты затишья между боями дедушка писал письма с фронта своей любимой Галочке и каждый раз цитировал строки из стихотворения «Жди меня», которые трогали своей теплотой.
В победном мае, спустя четыре года после окончания Великой Отечественной войны, в семье фронтовика родился младший из сыновей, Михаил. С детьми и внуками он живет в родительском доме, в 2019 году ему исполнится 70 лет.
Жизнь продолжается
Мой двоюродный брат Константин тоже стал военным.
9 Мая он вместе со своими братьями возлагает алые гвоздики на могилу фронтовика, отдавая дань уважения и памяти его бессмертному подвигу.
У моего дедушки шесть внуков и шесть правнуков, подрастает праправнучка Полина Гузенко. Он и его братья воевали за них и вернулись с фронта победителями, подарив жизнь будущим поколениям.
Человек действительно жив, пока жива память о нем. 9 Мая, в день Великой Победы, герои-фронтовики вновь встают в строй. Вместе со своими внуками и правнуками они безмолвно прошествуют в составе «Бессмертного полка», напоминая всем, что нашу общую историю забыть невозможно!

http://surgutjournalist.ru/wp-content/uploads/2020/02/6-7.pdf

С «атомом» в сердце

Кто они — ликвидаторы последствий чернобыльской катастрофы?

«Сургутская трибуна», 24 апреля 2019 г., № 60

Девять лет назад, накануне очередной годовщины чернобыльской аварии, в сургутском сквере на улице Чехова состоялось торжественное открытие стелы участникам ликвидации последствий этой масштабной катастрофы. Памятник стал первым в Югре напоминанием о тех трагических событиях.

Среди земляков, пришедших отдать дань памяти погибшим, я встретил своего сослуживца, старшего прапорщика запаса Володю Сережечкина, одного из ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Очевидец тех событий поделился своими воспоминаниями.

Час на вес жизни
24-летний паренек проходил службу начальником контрольно-технического пункта в Дубоссарах Одесского военного округа. После аварии на АЭС он получил командировочное удостоверение и в составе полка гражданской обороны был направлен в Киевскую область.
В городе Белая Церковь формировалась рота химзащиты, которая насчитывала около 70 человек и состояла из офицеров, прапорщиков и гражданских лиц, призванных из запаса. Володю назначили на должность командира взвода.
Подразделение убыло в село Старые Соколы, в 30-километровую зону от радиационного очага. Там они пробыли 81 день, или 1944 часа. Ликвидаторы аварии считали каждый час, и время это было поистине на вес жизни.
— Работа была изнурительная, что называется, на износ, — вспоминает ветеран. — Большая доза проникающей радиации рано или поздно сказывалась на здоровье, вызывая лучевую болезнь.
Однажды на его глазах пятерых парней, получивших большую дозу радиации, на вертолете эвакуировали в госпиталь. На их место пришли другие…

Капуста и 200 грамм «Каберне»
— Многие вопросы решались на ходу, в спешном порядке, поэтому никто не удивился, когда мы, только расположившись в сборно-щитовых домиках, узнали о новом распоряжении. Рота была расформирована, а личный состав передан в другие подразделения.
Так Володя оказался не на передовой, а в тылу — его назначили начальником склада овощехранилища. Володя снабжал сослуживцев продуктами питания, ведь пребывание в зараженной радиацией местности требовало восстановления сил и восполнения организма необходимыми калориями:
— Ликвидаторов кормили всевозможными овощами, фруктами и ягодами. Особенным спросом пользовалась квашеная капуста, которую мы сами солили в бочках, а также черная смородина, цитрусовые, яблоки и виноград — они лучше всего выводят радионуклиды.
Дополняли рацион шоколадное масло, черная икра. Для тех, кто нес службу в ночное время суток, было предусмотрено дополнительное питание. Поначалу военные медики предписывали по 200 грамм сухого красного вина в сутки.
Полк, в котором служил прапорщик Сережечкин, производил дезактивацию техники в специально оборудованных пунктах. Таким же образом дезактивировали жилые постройки и различные объекты, в том числе дороги.
В памяти Володи остались внушительные груды машин, так называемые «могильники». По своему техническому состоянию они были пригодны для эксплуатации, но ни одну из машин больше никогда не заведут. На их поверхности — от колес до последней гайки — смертоносный невидимый слой радиоактивной пыли, превышающий в сотни раз допустимую дозу микрорентген. Эти огромные скопления техники усиленно охраняли отряды милиции и дружинники из числа местных жителей.
Та моя встреча с Володей оказалась последней: 26 января 2015 года старший прапорщик запаса Сережечкин ушел из жизни…

Гвоздики в сквере на Чехова
Чернобыльская АЭС стала шестой по счету ядерной аварией в советской истории. В сквере на Чехова склоняют головы перед подвигом и мужеством людей, принявших на себя невидимые микрорентгены. В траурном списке бесчисленные жертвы «мирного атома» на Семипалатинском полигоне (29 августа 1949-го), Тоцком полигоне (14 сентября 1955-го), Северном полигоне Новая Земля (21 сентября 1955-го), на полигоне Капустин Яр (19 января 1957-го), производственном объединении «Маяк» в Кыштыме (29 сентября 1957-го).
26 апреля исполняется 33 года с момента аварии на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС). Весной 1986 года на четвертом энергоблоке произошел взрыв, реактор был полностью разрушен, и невидимый убийца — радиация — вырвался наружу. Об этом много написано и высказано различных мнений и суждений, но все едины в одном: это — трагедия ХХ века. Как едины в том, что героизм и самопожертвование ликвидаторов аварии на ЧАЭС сохранили жизни миллионам людей.
В 60-й отдельной дорожно-строительной бригаде и других подразделениях дорожно-строительного корпуса служили многие участники ликвидации последствий аварии: полковники Зямиль Насыров, Александр Швачко, подполковники Геннадий Тананко, Валерий Белоусов, Александр Ранский, Зиновий Деделюк, майоры Владимир Масалыгин, Виктор Семенов, Юрий Мучичко, Аркадий Белозерцев, старшие прапорщики Николай Ермаков, Иван Кохан, прапорщики Михаил Пацуков, Владимир Сережечкин, Анатолий Долженко и другие.
Кто же они, ликвидаторы? Обычные люди, только с высоким чувством долга. В сердце у каждого из них осталась частичка того самого атома, от которого они спасали человечество ценой собственной жизни.

Невидимые микрорентгены
Старший лейтенант Геннадий Тананко убыл в служебную командировку в оперативную группу Белорусского сектора по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС в 1986 году.
Офицера назначили руководителем только что сформированного строительно-монтажного участка (СМУ) в поселке Пирки Гомельской области.
Личный состав СМУ — водители, машинисты бульдозеров и экскаваторов — обустраивал воинские подразделения Белорусского и Киевского секторов.
По воспоминаниям офицера, бригадирами на объектах были грамотные, толковые люди. Все как на подбор тертые мужики, а нагрузки у них были на грани человеческих возможностей. Трудились все на совесть, без выходных, весь световой день. Жили в вагончиках, мест не хватало, и многие водители укладывались на ночлег в кабинах своих автосамосвалов.
УНР размещался на различных объектах, вел строительство ограждающей дамбы вдоль речки Брагинки и подъездных дорог к переправе через Припять. Офицеру запомнилась такая трагикомичная история: пасущийся в полку на травке козленок по кличке Борька, на морде которого красовался респиратор последней модели.
Но не до смеха было, когда на глаза стали попадаться лежащие на обочинах дорог и лугах коровы и лошади со вздутыми брюхами. В организм животных попали тяжелые радиоактивные элементы. Впоследствии выяснилось, что эти элементы, в том числе цезий, стронций и другие, осевшие на землю, были не менее страшны для здоровья, чем радиоактивное излучение.
В борьбе с радиоактивной пылью широко применялся способ поливки автодорог патокой. Но это негативно сказалось на аварийной обстановке — автомобили на скользкой и липкой дороге заносило, что приводило к дорожно-транспортным происшествиям.
Обратно в УНР личный состав под командованием старшего лейтенанта Тананко возвращался после тщательной дезактивации техники, надев спортивные костюмы взамен оставленной формы и рабочей одежды.
Командировка запомнилась ликвидаторам на всю отведенную жизнь. Геннадий Викторович со многими товарищами той поры поддерживал переписку, встречался в отпусках. Некоторых ребят, с кем довелось работать офицеру плечом к плечу, уже нет в живых. Остальные — на пенсии по инвалидности.
Подполковник запаса Геннадий Викторович Тананко умер 14 сентября 2013 года. Светлая память тем, кто ушел из жизни, и тем, кто отдал свое здоровье.

http://surgutjournalist.ru/wp-content/uploads/2020/02/5.pdf

Источник: https://ugra-news.ru/article/s_atomom_v_serdtse/

Правила жизни генерала Малюгина

Про изнуряющий тело и душу труд военного прокурора

«Сургутская трибуна», 15 мая 2019 г., № 68

«Добро пожаловать в Сургут! Не робей, старлей, край хоть и суровый, но люди в нем живут добрые и отзывчивые. Помогут и словом, и делом». С таких слов поддержки началось мое знакомство с Семеном Дмитриевичем Малюгиным 22 апреля 1994 года.

Двери генерала открыты для всех

Наша первая встреча произвела на меня неизгладимое впечатление. Прошло почти четверть века, но я до сих пор бережно храню в памяти его светлые глаза, располагающую к теплой беседе улыбку и по-мужски крепкое рукопожатие. Мне посчастливилось несколько раз беседовать с этим удивительным человеком, что называется, с глазу на глаз, и каждый раз я обогащался новыми невероятными историями, в которые иногда даже было трудно поверить…
Генерал-майор юстиции в отставке Семен Дмитриевич Малюгин работал юрисконсультом сначала в дорожно-строительной бригаде, а затем в корпусе, а я, 28-летний старший лейтенант, прибыл к месту службы на должность ответственного секретаря редакции газеты «Дорожник Сибири». Редакция располагалась на первом этаже здания штаба воинской части на улице Островского, 39, а кабинет юрисконсульта — на шестом. Свободного времени практически не было, но если и бывала минутка, то я всегда спешил подняться на лифте и побеседовать с генералом, поделиться своими мыслями или посоветоваться с ним.
По роду службы Семен Дмитриевич разрабатывал и проводил мероприятия по укреплению законности, воинской, трудовой, финансовой и договорной дисциплин, обеспечивал законность при заключении договоров. Опытный юрисконсульт также контролировал соответствие законодательств и директив министра обороны РФ, проектов приказов командира части, вел судебные и арбитражные дела, консультировал военнослужащих по юридическим вопросам. Двери кабинета генерала Малюгина были открыты всегда и для всех.
Познакомившись со своим старшим товарищем, я решил непременно написать о его непростой судьбе и ярком армейском пути.
Стаж службы моего собеседника в рядах Вооруженных Сил страны был более 35 лет, и за эти годы он приобрел колоссальный жизненный опыт. Свою идею мне удалось воплотить довольно быстро: уже через четыре месяца интервью с заслуженным юристом было опубликовано 14 июля 1994 года в газете «Сургутская трибуна». С тех пор прошло 25 лет, но я по-прежнему бережно храню пожелтевший номер издания, и, каждый раз вчитываясь в строки, испытываю чувство профессионального удовлетворения. Мне удалось сохранить для потомков хотя бы малую часть воспоминаний из жизни нашего прославленного земляка, уроженца села Тундрино Сургутского района.

Три заповеди мужчины

Жизненный путь героя моей публикации не всегда проходил по мягкому ковровому покрытию в тиши кабинетов. Во время разговора Семен Дмитриевич признался, что о себе говорить всегда трудно, тем более что с годами многое переоцениваешь в своей жизни, но вот исправить, к сожалению, уже ничего не можешь. О своей жизни коротко он сказал так: «Как мужчина я выполнил все три заповеди: и дом построил, и сына вырастил, и дерево посадил. Однако это совсем не значит, что в моей жизни были только успехи и радости. Было все, в том числе, как говорится, и «горького досыта».
Семен Дмитриевич родился в хантыйских юртах Сарантеевых в 40 км от Сургута. 89 лет назад юрты входили в Усть-Балыкский сельсовет. Детство его пришлось на трудные военные годы. Как и другие дети того времени, рано приобщился к труду. Разутые, раздетые, а порой и полуголодные, в суровых северных условиях дети наравне с оставшимися в селе женщинами и стариками работали в колхозе, ловили рыбу, заготавливали дрова, ухаживали за скотом. После войны пришлось работать на угольной шахте, где тоже было нелегко. Вместе с тем, это была хорошая физическая и нравственная закалка, которая во многом помогла в жизни.

Генерал-майор юстиции С. Д. Малюгин награжден медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «Победа на Халхин-Голе», «За особые заслуги и персональный вклад в дело охраны социалистической законности ГДР», «За успехи в народном хозяйстве», нагрудным знаком «Ветеран войны и военной службы» и многими другими.

35 лет в военной юстиции

Юридическое образование будущий генерал получил в Дальневосточном государственном университете и после этого 35 лет жизни отдал службе в военной юстиции. Прошел практически все должности от следователя до прокурора в военных прокуратурах гарнизона, корпуса, округа. Более семи лет проработал в Главной военной прокуратуре. Закончил службу в должности военного прокурора Группы Советских войск в Германии (ГСВГ). Как и многим другим советским гражданам, пришлось служить в самых разных местах Союза, а на Дальнем Востоке и в Средней Азии — более 20 лет.
— Прокурорско-следственная деятельность — это тяжелый труд, изнуряющий не только тело, но и душу. Это только в кино следователь или прокурор ходят по кабинету, курят и изрекают истины. В жизни все гораздо сложнее. По-настоящему оценить эту работу может только тот, кто сам все это прошел и пережил, кто пропустил через свою душу и сердце проходящие по уголовным делам судьбы других людей. По опыту скажу: многие не выдерживают таких нагрузок, особенно в следственной работе, поэтому уходят, — признался Семен Дмитриевич, говоря о специфике службы.

Международный резонанс

У Семена Малюгина было множество интересных, запоминающихся случаев из юридической практики. Но он был категорически против всяких сенсаций и, в первую очередь, потому, что случаи эти, как правило, связаны с трагедией и горем людей. Мусолить такие события юрист считал для себя неприемлемым, но, вместе с тем, он прекрасно понимал, что журналисту, как и юристу, нужны факты. Уважая мое профессиональное любопытство, генерал рассказал о громком деле, связанном с американским разведчиком, который ночью при попытке проникновения на один из военных объектов Группы Советских войск в Германии (ГСВГ) был убит часовым. Другой же, подстраховывавший его, был задержан. Малюгину, как прокурору ГСВГ, пришлось лично заниматься этим делом, поскольку оно получило международный резонанс. Кстати, об этом инциденте сообщала и советская пресса.
Американская сторона пыталась представить дело так, что офицеры американской миссии якобы заблудились ночью и случайно оказались на территории советского военного объекта, что часовой неправомерно применил оружие. Передавая на другой день тело убитого американской стороне, Малюгин дал указание раздеть его и всю одежду оставить в качестве вещественного доказательства, что вызвало бурную негативную реакцию американцев. Чтобы не обострять отношений, их поддержал и Главнокомандующий ГСВГ. Однако опытному юристу пришлось настоять на своем. Впоследствии одежда разведчика, по которой были проведены криминалистическая, трасологическая и биологическая экспертизы, наряду с данными тщательного осмотра места происшествия, опровергли версию американцев и явились бесспорными доказательствами и подтверждением показаний часового о том, что он действовал в строгом соответствии с Уставом караульной службы. По представлению военных юристов часовой был прощен командованием, а руководителю был заявлен протест о недопустимых действиях сотрудников военной миссии. Так закончилось это резонансное дело.
Впоследствии американская сторона неоднократно пыталась предъявить требования, в том числе и о возмещении материального ущерба семье погибшего, но, опираясь на результаты расследования уголовного дела, все они обоснованно опровергались.

На страже закона

Этот пример Семен Дмитриевич привел неслучайно. Он свидетельствует о том, что кроме профессионального мастерства военному юристу в работе необходимо проявлять твердость характера, настойчивость и бескомпромиссность. Малюгину также приходилось расследовать и другие дела, например, связанные со взятками, но были они, по его словам, крайне редки. Что же касается коррупции, то такое преступление в законе в те времена не значилось:
— Где-то в верхних эшелонах власти, как мы теперь узнаем, такие явления существовали, но для прокуратуры они были недосягаемы. Говоря о прокуратуре, люди обычно связывают ее деятельность с арестом преступников, обвинением в судах. Но ведь прокурор, кроме выполнения этих функций, стоит на страже закона, защищает законные интересы людей, их жизнь и здоровье, личные и имущественные права.
В свое время Малюгин занимался вопросами реабилитации и помилования осужденных и, по моей просьбе, рассказал один случай из этой деятельности. Однажды в Главную военную прокуратуру поступило письмо от военного комиссара одного из подмосковных районов, в котором он сообщал, что в селе проживает старый больной человек, освободившийся из мест лишения свободы. С его слов — бывший офицер, Герой Советского Союза. Комиссар просил проверить эти заявления. Семену Дмитриевичу, как помощнику Главного военного прокурора, было поручено тщательно проверить сообщаемые сведения. Через Центральный информационный центр МВД СССР было установлено, что этот человек четырежды судим, в том числе, за грабеж по Закону об усилении ответственности за хищение личного имущества граждан 1947 года. Изучение востребованных дел выявило трагическую картину жизни этого человека.
В конце Великой Отечественной войны 19-летний сержант-танкист за проявленное в боях мужество действительно стал Героем Советского Союза, а затем получил офицерское звание. Судьба его круто изменилась в конце 1947 года, когда он и еще один офицер по пьяному делу раздели на вокзале незнакомого гражданина, а одежду пропили. За это суд лишил его свободы на 20 лет с пребыванием в исправительно-трудовом лагере и высокого звания Героя Советского Союза. Наверное, это была суровая и не совсем справедливая мера наказания, но в то время уже действовал закон, значительно усиливающий ответственность за все формы хищения. Отбывая наказание за первое преступление и отчаявшись, он трижды бежал из лагерей и был вновь судим. Отбыв в общей сложности более двух десятков лет в местах лишения свободы, он, больной, без какой-либо специальности, оказался никому не нужным.
Семен Дмитриевич признался, что ему было не просто принять решение по этому поводу, ведь на одной чаше весов были его отвага, самоотверженность, проявленные при защите Родины, а на другой — тяжесть совершенных преступлений. В конце концов, перевесила первая. Главным военным прокурором было принято решение ходатайствовать о помиловании:
— Генеральный прокурор СССР Роман Андреевич Руденко без колебаний согласился с этим предложением. Президиум Верховного Совета помиловал нашего подопечного и восстановил ему звание Героя Советского Союза. Отрадно было сознавать, что и я прикоснулся к нелегкой судьбе этого человека.

Эмоциональный заряд

Семен Дмитриевич считал, что служба военного юриста, по существу, мало чем отличается от подобной гражданской профессии. По мнению генерала, главное отличие состоит в том, что военный юрист имеет дело с воинскими правоотношениями, но ему приходится применять и нормы права, касающиеся остальных граждан, в том числе Трудового, Жилищного, Семейного кодексов. Военный юрист, в первую очередь, должен хорошо знать законы, регламентирующие воинскую службу: «О статусе военнослужащих», «О воинской обязанности и военной службе», «Об обороне», «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, и их семей» и другие:
— Желательно, чтобы все военнослужащие, независимо от воинских званий и занимаемых должностей, выполняли требования этих законов. Когда мы этого добьемся, будет порядок в армии, — еще четверть века назад говорил Семен Дмитриевич.
В середине 1990-х годов страна переживала непростые времена. Остро переживал происходящее и Семен Дмитриевич. Старые законы тогда по существу уже не действовали, а новые были либо вообще не приняты, либо приняты без механизма их реализации, и большинство из них не работали.
Семен Дмитриевич рассказал мне о том, что ему приходилось держать в руках свод Законов Российской Империи, который существовал до революции, и выразил надежду, что «когда-то будет Свод Законов Российской Федерации». Мечта генерала сбылась. Теперь юристам не приходится «выуживать» новые правовые нормы из газет и других источников.
А еще Семен Дмитриевич не мыслил своей жизни без общения с природой. С детских лет занимался рыбалкой, охотой, и, хотя сил у него оставалось все меньше, эта страсть не покидала его никогда. По словам генерала, порой он так «наотдыхается» на охоте, что от усталости еле приходит домой, но получает при этом огромный эмоциональный заряд. Любил наш земляк поработать и на садовом участке, мог, как говорится, и топором помахать, и пилой попилить. Активно в этом деле ему помогала жена Ирина Прокопьевна, большая любительница потрудиться на огороде. На всю жизнь я запомнил слова старшего товарища о том, что полноценно жить можно не только на Большой земле, куда многие стремятся, но и на «малой», но дорогой Малюгину родине. Все зависит от самого человека.
9 марта 2017 года Семен Дмитриевич ушел из жизни. В 2018 году вышла книга из серии «Живая память», посвященная жизни и службе генерала Малюгина.